- Я могу отдать все пельмени твоему сыну, но ты и твой сын должны извиниться передо мной и моим сыном, - усмехнулась Е Чженьчжень.

Если бы У Юэроу не высказала свою просьбу в таком приказном тоне, она могла бы просто отдать пельмени Ань Жуйлиню.

Однако тон У Юэроу был явно враждебным. Как она могла так легко пойти на компромисс?

Хотя ей не нравилось давить на других людей, она просто не могла позволить, чтобы над ней издевались снова и снова.

- Е Чженьчжень, ты сошла с ума? Почему я должна извиняться перед тобой?

У Юэроу полагала, что Е Чженьчжень, должно быть, настолько высокомерна, что забыла, где ее место.

Подумать только, что она хотела, чтобы ее сын извинился перед пасынком этой женщины. Е Чженьчжень, должно быть, сошла с ума еще вчера.

Е Чженьчжень слегка приподняла брови. Ее светлое лицо казалось холодным:

- М-м-м, думаю, я заразилась от тебя, пробыв в твоем обществе последние два дня, неправда ли?

[Ха-ха-ха-ха-ха! Так приятно наблюдать, как Е Цзяньцзянь оскорбляет людей!]

[Ее следует называть не Е Цзяньцзянь, а Е Дуйдуй!]

[Кстати, У Юэроу заслужила подобное отношение! Е Чженьчжень молодец!]

Хань Цзянсюэ внезапно восхитилась глупостью Е Чженьчжень. Она не ожидала, что последняя так осмелеет, что станет противопоставлять себя У Юэроу.

- Е Чженьчжень, что ты имеешь в виду? – У Юэроу ткнула пальцем, подняв руку на уровень лица.

- Ты не понимаешь? – спросила Е Чженьчжень. – Тогда я постараюсь как следует и объясню. Во-первых, ты не остановила своего сына, когда он учинил неприятности в первый раз. В конце концов, ты переложила ответственность на пельмени, которые приготовила я. Это твоя вина, поэтому ты должна извиниться передо мной. Во-вторых, твой сын снова устроил неприятности и толкнул моего сына, из-за чего он чуть не упал. Это вина твоего сына, поэтому он должен извиниться перед моим. Я могу отдать пельмени только после того, как ты выполнишь эти условия. Я достаточно ясно выразилась?

[А-а-а-а, в этот момент я чувствую, что Е Дуйдуй такая крутая. Крутая мать, защищающая крутого сына!]

[Ее слова разумны. У Юэроу должна извиниться.]

[Если бы только моя мать могла вот так защищать меня в детстве. Мне вдруг захотелось плакать!]

[Я хлопнула себя по губам. Слова «злая мачеха» - мое самое большое непонимание Е Чженьчжень. Очевидно, что она хорошая мать.]

[Если сравнивать с Хань Цзянсюэ, я действительно думаю, что Е Чженьчжень хорошая мать!]

Слова Е Чженьчжень лишили У Юэроу дара речи. Ее лицо побагровело, но она не хотела извиняться. Зачем ей это? Она не чувствовала, что сделала нечто плохое.

В глазах Е Чженьчжень такие люди, как У Юэроу, были подобны камням в железном горшке. Они никогда не смогут добиться от нее извинений.

Однако ребенок невинен. Подумать только, насколько она избаловала Жуйлиня. Бог знает, кого стоит больше пожалеть.

- Жуижуи, иди к тете! – крикнула она Жуйлиню.

Хотя Ань Жуйлинь был мал, у него по поводу происходящего были свои мысли. Он долго плакал, лежа на земле, и уже устал. Когда он услышал, что Е Чженьчжень позвала его, он подумал, что ему дадут пельменей, поэтому быстро поднялся и подбежал.

Е Чженьчжень погладила его по голове и мягко сказала:

- Тетя даст тебе пельмени, но ты должен извиниться перед Шень Ибо и Сон Юченом.

- Почему? – Ань Жуйлинь вообще не осознал своей ошибки. Скорее, он чувствовал, что Шень Ибо должен извиниться перед ним.

- Во-первых, это ты попытался стащить пельмени Шень Ибо, так? – терпеливо объяснила Е Чженьчжень.

Ань Жуйлинь кивнул. Это все потому, что он хотел съесть пельмени.

- Ты схватил пельмени, и в результате они упали на землю, верно?

Ань Жуйлинь посмотрел на пыльные пельмени на земле и снова кивнул.

- Пельмени упали на землю, и их больше нельзя есть.

- Верно, из-за того, что вы подрались, пельмени упали на землю, а потом Шень Ибо так расстроился, что заплакал. И все из-за тебя. Возможно, ты думаешь, что был прав, но твои действия оказали плохое влияние на других. Разве не стоит из-за этого извиниться перед Шень Ибо?

На лице Ань Жуйлиня мелькнуло извиняющееся выражение. Он кивнул и сказал, обращаясь к Шень Ибо:

- Ибо, мне жаль!

Шень Ибо доел пельмени на своей тарелке и был сыт, так что теперь он был очень счастлив. Он ответил с глуповатой улыбкой:

- Все в порядке. Просто больше не бери мои вещи!

Ань Жуйлинь снова молча кивнул.

- Ты чуть не толкнул Сон Ючена и заставил его упасть во второй раз, когда попытался схватить пельмени, - продолжила Е Чженьчжень. – Хотя ты не толкал его намеренно, твое поведение уже причинило боль другим. Это неправильно, понимаешь?

Ань Жуйлинь моргнул и посмотрел на Сон Ючена:

- Мне жаль.

Сон Ючен махнул рукой, показывая, что простил его.

- Потрясающе! Ты просто молодец! – проговорила Е Чженьчжень, подняв большой палец вверх и коснувшись им его лба. – Тогда, может, Жуижуи с этого момента перестанет создавать проблемы и поладит со всеми? Если ты чего-то захочешь, просто скажи об этом, но нельзя ничего отнимать. Давай на этом и договоримся?

- Хорошо!

- Жуижуи потрясающий! – Сюй Ваньцзя и Линь Цяньцянь тоже поаплодировали ему.

Ань Жуйлиня впервые похвалили прилюдно, да еще кто-то посторонний. Это было очень приятное чувство, и он очень гордился им. Он с огромным энтузиазмом принялся поедать пельмени.

[Боже мой, Е Чженьчжень действительно хороша. Я впечатлена!]

[Я просто хочу сказать, что не бывает непослушных детей, только взрослые, которые не знают, как их воспитывать.]

[Е Дуйдуй действительно потрясающая.]

[Все эти дети довольно хорошие. Если хотите кого-то обвинить, обвиняйте взрослых.]

Лицо У Юэроу потемнело еще больше.

- Е Чженьчжень, какое право ты имеешь отчитывать моего сына? – набросилась она на женщину.

Подумать только, ее сын действительно послушался Е Чженьчжень и извинился. У Юэроу была так зла, что ее легкие готовы были взорваться.

- Как видишь, я его отчитала, - губы Е Чженьчжень дрогнули, а слова звучали очень холодно. – Ты не хочешь поблагодарить меня? Впрочем, в этом нет необходимости.

Е Чженьчжень не беспокоили люди вроде У Юэроу, у которых были извращенные моральные принципы.

Она сделала это исключительно потому, что чувствовала, что дети не должны так постоянно конфликтовать. В этом возрасте им лучше счастливо играть вместе.

[У Юэроу, прекрати говорить. Ситуация выглядит все более неловкой!]

[Е Цзяньцзянь действительно потрясающая. Я решила пока понаблюдать за ней, а не ругать.]

[Изначально я пришла посмотреть на Хань Цзянсюэ, но теперь чувствую, что личность Е Чженьчжень привлекает меня гораздо больше.]

У Юэроу хотела продолжить спор с Е Чженьчжень, но Хань Цзянсюэ перебила ее.

- Сестра Юэроу!

У Юэроу повернулась, чтобы посмотреть на Хань Цзянсюэ, которая подмигнула ей, стоя спиной к камере.

- Что случилось? – спросила У Юэроу.

- Разве ты не говорила вчера, что у тебя есть лишняя чашка, и что ты можешь отдать ее мне? У меня нет чашки, из которой я могу пить.

- О, разумеется, я принесу ее тебе, - У Юэроу поняла намек Хань Цзянсюэ.

Хань Цзянсюэ чувствовала, что У Юэроу бессмысленно продолжать ссору с Е Чженьчжень. Она не только не победит в данной ситуации, но и потеряет репутацию.

Бог знает, что говорили о них пользователи сети в комнате прямой трансляции. Действия Е Чженьчжень, несомненно, выглядели как публичная пощечина У Юэроу.

Она хотела, чтобы Шень Ибо извинился перед Ань Жуйлинем, но в конце концов это Ань Жуйлинь извинился перед Шень Ибо. Разве это не оскорбление, которое призвано было показать, что она неправильно воспитывает ребенка?

Е Чженьчжень должна быть порочной мачехой, которая печально известна на весь интернет. Она должна была оттенять Хань Цзянсюэ. Она не позволит Е Чженьчжень действовать в ином ключе.