Хань Цзянсюэ и У Юэроу постоянно останавливались по пути, так что добрались до водопада полтора часа спустя.

Они вспотели и выглядели напряженно и устало.

- Ибо! – крикнула Хань Цзянсюэ, завидев пасынка.

- Мама! – Шень Ибо радостно подбежал к ней, обнял и улыбнулся. – Мама, ты потренировалась с комфортом?

Хань Цзянсюэ снова лишилась дара речи.

Где это она выглядит так, будто ей комфортно?

Хань Цзянсюэ подумала, что Шень Ибо стоит отстранить от шоу, прежде чем ее совсем затмит Е Чженьчжень.

Ань Жуйлинь тоже подбежал и обнял У Юэроу:

- Мама, ты хорошо позанималась спортом с тетей?

Кто сказал Ань Жуйлиню, что она хотела позаниматься спортом с Хань Цзянсюэ?

У Юэроу почувствовала, что она почти истощена, и когда услышала, как Ань Жуйлинь спрашивает ее про спорт, подумала, что это Е Чженьчжень или Линь Цяньцянь сказали это ее сыну, чтобы посмеяться.

- Ибо, Ибо сказал, что тетя хочет позаниматься спортом, и ты мама тоже занималась спортом, верно?

Шень Ибо только что сказал ему, что их матери занимались спортом, по дороге сюда, и им пришлось послушно ждать, пока они дойдут.

Маленькая головка Ань Жуйлиня подумала, что, когда его мать не захотела покупать билет на автобус, она решила присоединиться к своей подруге.

У Юэроу потеряла дар речи.

Гнев в сердце У Юэроу захлестнул ее, и некоторое время она не могла найти выхода, и не могла выпустить его наружу. Она была так зла, что закашлялась.

[Хах! Ха-ха-ха, я чуть не лопнула от смеха!]

[Он и правда как Тонг Янь Уцзы, Тонг Ян Уцзы.]

[И не говори, этот пухлый Шень Ибо действительно очень забавный, ха-ха-ха!]

Е Чженьчжень стояла с Сон Юченом на руках неподалеку, она едва сдерживала смех, Шень Ибо и Ань Жуйлинь, эти два парня очень забавные.

Из-за времени года все носили осеннюю одежду и не могли плескаться в воде. После того, как они полюбовались пейзажем, смотреть больше было не на что.

Хотя водопад впечатлял, но помимо вида, в горах был еще и ветер. Спустя какое-то время Е Чженьчжень забеспокоилась, что Сон Ючен простудится, поэтому подумала забрать его и уехать первой.

Сюй Ваньцзя и Линь Цяньцянь подумали о том же. На Сюй Ваньцзя Была одета только тонкая вязаная кофта, в которой было холодновато стоять у водопада.

- Чженьчжень, я немного замерзла, пока мы здесь стояли, давай вернемся.

Согласно правилам шоу, даже если они посетили живописные места, у них не было мобильных телефонов или других электронных устройств, соответственно запечатлеть виды они могут только в своей памяти, так что оставаться здесь было бессмысленно.

- Я тоже так подумала, давай отправимся на горячие источники, - в знак согласия кивнула Е Чженьчжень.

- Наши мысли сходятся, это настоящая потеря – не понежиться в горячих источниках в Аньшане.

Когда Хань Цзянсюэ услышала, что они собираются понежиться в горячих источниках, ревность внезапно захлестнула ее сердце. Она не обедала, чтобы сэкономить деньги, и ей пришлось пройти несколько километров пешком. Она так устала, и теперь слушает, как Е Чженьчжень на самом деле намеренно предложила кому-то сходить на горячие источники?

Это она так «красуется» перед ней?

У Юэроу сдерживала свой гнев и не могла найти выхода, что только дало ей повод выплеснуть свой гнев:

- Мы только что пришли, а вы уходите, неужели не можете нас подождать?

Линь Цяньцянь слегка нахмурилась:

- Мы гуляем здесь уже долго, так что вы тоже прогуляйтесь не торопясь, а мы пойдем по своим делам, мы вам не мешаем.

- Эй! Линь Цяньцянь, у тебя есть вообще чувство общности?! – крикнула У Юэроу, а затем обратилась к Е Чженьчжень. - Ты тоже уходишь? Где ваше чувство коллективизма, мы же все участвуем в шоу!

При мысли о том, что они собираются отмокнуть в горячем источнике, У Юэроу чувствовала боль в сердце, и она не хотела, чтобы эти люди так просто отсюда ушли.

Е Чженьчжень подумала, что такое поведение выглядело немного забавным:

- У шоу есть правило, что мы должны ходить все вместе? Оно разве имеет какое-то отношение к коллективизму? Твоя моральная уловка немного притянута за уши.

- Какая моральная уловка? Я не…

[Разве это не моральная уловка? Сестра У, тебе действительно стоит помолчать.]

[У Юэроу действительно не подходит для таких шоу. Какой позор.]

[Я совершенно равнодушна к У Юэроу, правда, но она так *** раздражает, эта женщина.]

На лице Е Чженьчжень появилась слегка отдающая сарказмом улыбка:

- Для тебя не имеет значение, уйдем мы или нет, верно? Сейчас я заберу ребенка. Пока…

Закончив говорить, она взяла Сон Ючена и направилась прочь. Линь Цяньцянь тоже ушла с ней.

Сюй Ваньцзя также быстро взяла Ян Икэ за руку и последовала за Е Чженьчжень и остальными.

Шень Ибо и Ань Жуйлинь приехали сюда на автобусе, теперь, когда Е Чженьчжень и остальные уходили, они оба также последовали за Е Чженьчжень.

- Мам, я поеду на автобусе с тетей, и там подожду, пока ты придешь со своей тренировки на финишной прямой!

- Мама, я подожду тебя в конце! – крикнул Ань Жуйлинь.

У Юэроу и Хань Цзянсюэ посмотрели друг на друга и молча вздохнули, думая, что обратно им еще предстоит идти пять километров, так что у них двоих совсем нет времени любоваться пейзажем…

Вероятно, они впервые испытывали нищету и опустошение, оставшись без денег.

[Ха-ха-ха-ха! Е Дангданг на самом деле совсем не злая, мне это так нравится.]

[Е Чженьчжень действительно не притворяется, она мне так нравится, ха-ха-ха.]

[Это большое облегчение, я вообще не привыкла к людям, которые не видят берегов, таким как сестра У.]

В тот вечер Е Чженьчжень, Сюй Ваньцзя и Линь Цяньцянь со своими детьми побывали на горячем источнике, в стоимость билетов входил шведский стол в отеле.

Поскольку купание в горячих источниках затронуло бы частную жизнь других туристов, команда программы не вела съемку.

С другой стороны У Юэроу и Хань Цзянсюэ со своими детьми ели лапшу в жидком супе, которую им дал хозяин дома, где они остановились.

Когда хозяин узнал, что у Хань Цзянсюэ и У Юэроу на руках было всего десять юаней, он очень удивился. Он думал, что организаторы шоу поскупились!

К счастью, босс был по-прежнему щедр, отказавшись брать плату за ужин, и добавил каждому в миску лапши яйцо-пашот.

Поскольку они хотели сэкономить деньги, Хань Цзянсюэ и У Юэроу ничего не ели днем, к тому же прошли 10 километров туда и обратно. Они были очень голодны.

Так что на лапшу они проглотили и не заметили.

Шень Ибо был не особо привередлив в еде, и к вечеру он очень проголодался, поэтому быстро расправился с тарелкой лапши.

А вот Ань Жуйлинь съел только яйцо-пашот из миски и не стал есть лапшу. Вместо этого потребовал:

- Мама! Я хочу съесть картошку на обед!