- Да, - Сон Цзиньцзе только что вышел из ванной, на его лице не отразилось никаких эмоций.

- Иди, одевайся, - он бросил мимолетный взгляд на мальчика.

- О, - Сон Ючен подошел к двери с улыбкой на лице, повернулся к Е Чженьчжень и проговорил. - Е Чженьчжень, мой отец заботился о тебе всю ночь.

Малыш проговорил это на всякий случай, чтобы Е Чженьчжень запомнила доброту его отца и не разводилась с ним.

Е Чженьчжень потеряла дар речи.

Этот пластиковый муженек заботился о ней всю ночь?

Почему это кажется невероятным?

Сон Цзиньцзе налил стакан воды и поставил его на прикроватный столик:

- Ты хорошо спала?

Е Чженьчжень по-прежнему не находила слов.

Этот внезапный вопрос – забота? Нет, очевидно, нет, судя по этому взгляду, больше похоже на допрос…

- Хорошо.

Просто кровать маловата, а матрас не слишком удобный, и у нее ныла спина.

Это также может быть связано со вчерашним восхождением на гору, и икра у нее тоже немного побаливала.

- Только что проснулась?

Е Чженьчжень вопросительно воззрилась на него.

Кажется, отношения между ними не достигли той точки, когда им надо было цепляться за всякую ерунду, чтобы создать теплую атмосферу, не так ли?

- Только что проснулась, - ответила она без тени теплоты в голосе.

О, понятно.

Е Чженьчжень подумала словах Сяо Чэна и, казалось, что-то поняла:

- Ты заботился обо мне прошлой ночью. Спасибо.

Хотя у нее нет никаких чувств к этому мужчине, в конце концов, он «позаботился» о ней, так что она все равно должна вежливо поблагодарить его.

Сон Цзиньцзе не воспринял благодарность всерьез.

Он слегка прищурил свои темные глаза, наблюдая за выражением лица женщины, но в глубине души думал, притворялась ли эта женщина спящей прошлой ночью или действительно спала.

Только что в зеркале он обнаружил кроваво-красную царапину у себя на лбу, которую она оставила…

Видя, что Е Чженьчжень ведет себя как обычно, гнев в сердце Сон Цзиньцзе немного рассеялся.

Возможно, она действительно не собиралась поступать так с ним прошлой ночью.

Гнев немного рассеялся, но не полностью. Он слегка дернул уголком губ и холодно фыркнул:

- Рэнкай все еще любит вмешиваться не в свое дело.

Эй… о чем этот парень говорит?

Е Чженьчжень внезапно разозлилась:

- Вмешиваться? Почему это я вмешиваюсь? Кроме того, быть храбрым – не значит вмешиваться в дела других людей.

Сон Цзиньцзе поднял брови и серьезно посмотрел на женщину:

- Ты лежишь на больничной койке, что это, если не последствия вмешательства? Не знаешь, насколько ты ценна? Боишься боли и плачешь, и используешь больше обезболивающего, чем обычные люди, и при этом ты достаточно храбра, чтобы лезть под нож, а вдруг…

Прежде чем он успел договорить, что ее могли зарезать, из-за двери палаты раздался тихий взволнованный голос:

- Папа! Мама!

Сон Ючен ворвался в комнату полностью одетый и подбежал к Е Чженьчжень:

- Папа, ты ссоришься с моей мамой? Вам нельзя ссориться! Мама – девочка, ты не должен ругаться на нее, - проговорил он, думая, что иначе Е Чженьчжень разведется с ним, и у Сон Ючена больше не будет матери.

Сон Цзиньцзе потерял дар речи.

Сейчас сын пытается его воспитывать?

Гнев Е Чженьчжень почти утих, она погладила малыша по голове:

- Сяо Чэн, мы не ссорились.

Увидев такого милого мальчугана, Е Чженьчжень мгновенно поняла, что только что сказал мужчина: пластиковый муж обвинял ее в том, что она плохо заботилась о ребенке…

Затем она сердито посмотрела на Сон Цзиньцзе и ответила:

- Признаю, я действительно была небрежна прошлой ночью, но я не безобидная. Кто мог знать, что этот слабак грабитель внезапно вытащит нож.

В своей прошлой жизни она проходила некоторую подготовку по самообороне.

Просто прошлой ночью она впервые повела своего ребенка по такому темному месту, прежде чем ввязаться во всю эту историю, она колебалась, а грабитель выглядел худым и быстро бежал…

Она подумала о том, чтобы подойти, схватить сумку и закончить утренние процедуры.

Боясь произвести плохое впечатление на Сяо Чэна, она никогда не думала о драке или о чем-то подобном, но она не хотела, чтобы ее сын увидел, как отчаянный бандит вытащит нож и попытается ее пырнуть…

Что касается анестетика, то она даже сама не знала, что организм первоначальной владелицы к нему не чувствителен.

Первый укол, который вчера ей сделал врач, вызвал совершенно неожиданную боль, и Е Чженьчжень совершенно не подозревала, что местная анестезия на нее никак не подействует.

Мышечная память о боли все еще свежа в ее памяти, ни один нормальный человек не смог бы ее вынести…

Сон Ючен кивнул, соглашаясь со словами Е Чженьчжень.

Затем малыш искоса посмотрел на Сон Цзиньцзе и серьезно проговорил:

- Папа, моя мама ничего не могла поделать, ты даже не знаешь, какой длинный нож был у того плохого парня вчера… - проговорив это, Сон Ючен вытянул свои маленькие ручки и показал. – Вот такой длины, 40 метров…

Сон Цзинцзе не нашел, что ответить.

- Сяо Чэн, не слишком ли преувеличено – 40 метров? – заметила Е Чженьчжень.

- Он 40 метров в длину! – еще раз проговорил Сон Ючен. – Мама, ты самая храбрая, если бы у того парня не было ножа, ты бы не пострадала. Папа не в курсе, так что не вини его.

Теперь дар речи потеряла Е Чженьчжень.

Этот малыш довольно красноречив.

Логика верна, но этот ребенок, вероятно, не знает, какой длины 40 метровый меч.

Сон Цзиньцзе все это время не мог вымолвить ни слова, только чувствовал, что Е Чженьчжень слишком упрямая.

Когда секретарь Чжан вошел в палату, было всего 7.30 утра. Он наблюдал, как семья из трех человек проводит утренние процедуры, со стандартной рабочей улыбкой на лице, и поприветствовал:

- Мадам, как следует отдохните. Если вам что-то понадобится, просто сообщите мне.

Е Чженьчжень пошевелилась, слегка приподнялась и вежливо ответила:

- Просто кровать не очень удобная. Вы не могли бы уточнить у врача, когда мне можно выписаться?

Е Чженьчжень подумала, что у нее травма руки, поэтому ей не нужно оставаться в больнице надолго, самое главное, она не хотела оставаться тут надолго.

- Мадам, чуть позже я обязательно уточню, - ответил секретарь Чжан.

- Дядя Чжан, - позвал его Сон Ючен.

- Сяо Чэн, ты голоден? Дядя принес тебе завтрак. Он на обеденном столе снаружи. Пойдем, поедим?

- Хорошо.

В одно мгновение секретарь Чжан острым взглядом заметил царапину на лбу своего президента и небрежно поинтересовался:

- Президент, рана у вас на лбу…

Говоря об этой травме, Сон Цзинцзе многозначительно взглянул на Е Чженьчжень и направился накрытому столу снаружи:

- Ударился сегодня утром в ванной.

Он не мог сказать, что его избила лежащая в кровати женщина.

Секретарь Чжан, который всегда умел подмечать слова и выражения, заметил, что президент смотрел на свою жену, когда отвечал. Ответ президента был просто попыткой скрыть правду.

Очевидно, что царапина оставлена ногтем.

Дело в словах его жены о том, что кровать неудобная…

Все они были взрослыми людьми, и все всё поняли.

Но это действительно неожиданно, что такой обычно сдержанный генеральный директор окажется таким нетерпеливым, когда встретит свою жену…

Она же еще ранена…

Думая об этом, секретарь Чжан случайно взглянул на своего президента. Да, ему действительно пришлось постараться, чтобы устроиться на такой узкой кровати со своей женой…

Некоторые слишком смущаются от упоминания кровати и жены.

Неудивительно, что его жена сказала, что кровать неудобная…