Ария исчезла после нашей ссоры на крыше, я не знал, куда она могла пойти. Но, у меня была мысль, и я оказался прав, она жила у Рэки.

Поэтому я решил встретиться с Рэки в кафе, чтобы сообщить, что я выполняю свою работу по охране Сираюки на протяжении всей Золотой недели, но …

Рэки пришла, как всегда со снайперской винтовкой на поясе, и, как обычно, она была молчалива, ничего не выражала, и было трудно понять, слушает она на меня или нет.

После того, как я закончил объяснять ей, я посмотрел на часы, висевшие на стене.

Было почти восемь часов. Сегодня был день, когда я обещал поехать посмотреть фейерверк с Сираюки. Более того, мы должны были встретиться в семь…

Рэки, заметила мое замешательство и вопросительно посмотрела на меня.

— Э-э-э, у меня есть, кое-какие планы. Я пойду, если не возражаешь.

Не дожидаясь, пока она возразит, я встал со своего места, но она просто смотрела на чашку с чаем, от которого не сделала, ни глотка.

— Я... Ухожу... Ты меня слышишь?

Спросил я на всякий случай, и она, как робот кивнула головой.

У Рэки не было друзей, но я слышал, что у нее было несколько горячих поклонников среди парней, и они почитали ее, как богиню. Что ж, робот или богиня, но, она девушка, лишенная человеческих чувств.

Я повернулся, чтобы уйти, как вдруг...…

— Ты собираешься уйти? Что, если они это сделают? Пожалуйста, будь осторожен... Я чувствую, что-то зловещее. — сказала она монотонным голосом.

Что это должно означать? Я умоляю тебя, богиня, скажи человеческим языком.

— Наша школа сама по себе является тем, что ты называешь зловещее…

Сказал я, прощальным замечанием, и оставил ее. Я оплатил счет и вышел из кафе.

Я хотел, позвонить Сираюки, и извиниться, но, быстрым шагом, пошел домой. Значительно опоздав, я тихонько заглянул в гостиную, и был  удивлен, Сираюки была одета в юкату, предназначенную для летних фестивалей.

Оно было сшито из тонкой белой ткани с розовыми цветами в виде снежинок. Традиционную одежду носили для привлечения удачи, получения благословления богов.

Ее волосы, были уложены наверх, и скреплены заколкой, украшенной дикими гвоздиками, которые дополняли юкату.

Если описать внешность Арии одним словом - милая. Но, Сираюки – красавица!

Я, конечно, знал, что внешность Сираюки гарантировала бы ей легкую победу, если бы она учувствовала в конкурсе красоты. Это было правдой.

Но, как друга ее детства, я не замечал ее красоту, она опекала меня, а меня это даже раздражало. Хотя, увидев ее сейчас, я немного смутился.

Сираюки, с ее безупречными манерами, сидела, как подобает японке, повернувшись ко мне спиной, держа в руках сотовый. Она, вероятно, ждала, моего звонка. Ее фигура отражалась в окне, так что я мог видеть ее лицо, но, она по-прежнему не замечала меня.

Мне даже захотелось поиграть с ней, я достал свой сотовый и отправил ей письмо:

Прости. Опоздаю еще на тридцать минут.

Когда белый сотовый телефон Сираюки загорелся, она схватила его с такой скоростью, и держа его перед собой обеими руками, прочитала мое сообщение.

Затем она бодро напечатала свой ответ. Я заранее подумал о том, чтобы перевести свой телефон в беззвучный режим и прочитал ее ответ: 

Все в порядке. Я тебя жду.

В конце предложения был даже смайлик. Было бы разумно, если бы она немного разозлилась.   Я попробовал отправить еще одно письмо.

Вообще-то, это займет еще три часа. Хочешь, просто отменим это мероприятие?

Сираюки снова открыла телефон, и прочитала мое сообщение. У нее был такой вид, словно вот-вот наступит конец света. И я ей написал.

Перестань выглядеть так, будто мир вот-вот рухнет.

Когда она прочитала это, то сидела, с растерянным выражением на лице. Я мог бы заниматься этим весь вечер. Но, поскольку все зашло так далеко, я начал чувствовать себя немного виноватым, поэтому решил заявить о своем присутствии.

— Давай. Пошли, — сказал я с кривой улыбкой на лице.

— Ой! Кинчик! Это ужасно! Ты наблюдал за мной  и все это время смеялся надо мной?!

Сираюки встала, и легкой походкой направилась ко мне, но, должно быть, сильно нервничала, и она споткнулась.

— А-а-а! —  закричала она.

— Эй, ты чего? Я хочу, просто извинится за опоздание!

— Нет-нет, не беспокойся об этом! Ты вовсе не опоздал! — настаивала она, улыбаясь.

Я, несомненно, опоздал, но... она утверждает, что это не проблема. Это такая редкость. Наши взгляды встретились, и  Сираюки поспешно отвела взгляд, поправляя свою юкату.

— Кинчик, что ты думаешь об этом наряде? Я... не выгляжу в нем странной?

— Ты хорошо выглядишь...

— Спасибо… А, что насчет моей прически, я сделала ее в салоне… Мне идет?

— Да красиво.

Услышав мой ответ, Сираюки почувствовала такое облегчение, что мне стало неловко смотреть на нее, и я сказал:

— Пошли! — и направился к двери.

Я обулся, а она последовала за мной семенящими шагами. Она грациозно направилась к двери, и обула гэта.

Каждое ее движение, как у настоящей японки. Она стоит, как китайский пион, сидит, как лотос, и ходит, как лилия.

— На улице прохладно, ты не замерзнешь?

Спросил я, Сираюки, которая  шла легкой походкой.

— Нет!

Ответила она, поспешно опуская глаза.

— Я люблю вечерние прогулки, а как насчет тебя?

— Нет. Я бы не пошел гулять в такое время, если бы мне не надо было, тебя охранять.

— Понимаю...

Так или иначе, наш разговор не клеился. Это не должно было стать сюрпризом, я всегда избегал разговоров с девушкой наедине, если только не было очень веской причины.

Возможно, это потому, что у меня выработалась привычка пропускать мимо ушей большую часть того, что говорила Ария, когда она начинала бубнить о светошумовых гранатах армии США или ножах последней модели в Германии.

Но в данном случае мне было трудно общаться. Торговые автоматы, казалось, насмехались над нами своими мигающими лампочками. К счастью, Сираюки заговорила первой.

— Это... у нас с тобой сейчас, что-то вроде... свидания..., или нет?

— Что? Свидание? Это не свидание. Я твой телохранитель и сопровождаю тебя. Вот и все...

— Телохранитель? Ты прав! Ты здесь, чтобы защитить меня! Прости, что... сказала глупость.

К тому времени, когда мы прибыли на станцию монорельс, и могли слышать, как вдалеке начался фейерверк. Интересно, успеем ли мы?

Сираюки стояла у кассы, сомневаясь, стоит ли ей покидать территорию школы.

— Я покупаю билеты для нас двоих, так я решил, - сказал я.

— Я не могу этого позволить! Я сама куплю себе билет! - сказала Сираюки, купив билет.

Я спросил ее, каким видом транспорта она обычно пользуется, и она сказала мне, что ездила из школы только на машине, на которой за ней приезжал шофер Хотоги. Но, она никогда не ездила на поезде.

Насколько изолировали человека? Что ж, в любом случае, мне удалось выпустить птицу из клетки.

Мы доехали на поезде до Одайбы, а оттуда отправились в парк Касаи. Зеленые деревья и аллея в городском парке, освещали тусклым светом и дорожку, ведущую к океану.

Как телохранитель, я осматривал окрестности, но, несмотря на то, что была ночь, здесь были открыты киоски, и всюду ходили люди. Вряд ли было, кого опасаться.

— Какая луна красивая? — сказала Сираюки.

Мы пошли по дорожке под звуки фейерверков, которые мы так и не могли увидеть. Мы вышли на искусственный пляж, с которого открывался великолепный вид на океан.  

— Вау! Как красиво! Кинчик... но, у тебя печальный вид, тебе со мной скучно?

 Я покачал головой в ответ.

— Эм, я общаюсь с парнями, только по учебе, поэтому не знаю, на какие темы, было бы интересно поговорить. Извини…

— Не о чем беспокоиться. И перестань извиняться за все. Это твоя дурная привычка.

— Прости.

— Именно об этом я и говорю. Ах... прости...

Рефлекторные извинения Сираюки были такими комичными, что я тихонько рассмеялся. Она опустила глаза, но, сама находя это забавным, улыбнулась.

Мы продолжили путь, и Сираюки тихим голосом прошептала:

— Это похоже на сон...

Мы шли по пляжу, но на его территории, купание, рыбалка и даже приготовление барбекю были запрещены, поэтому вокруг не было людей. Как я и ожидал, что это было отличное место, чтобы посмотреть фейерверк, но…

— Похоже, все закончилось, — сказал печально я.

Похожий на облако дым от фейерверка - вот и все, что мы увидели в небе. Я привез ее сюда, и конечный результат, был печальным.

— Извини. Это я виноват, что опоздал.

— Здесь нет твоей вины. Мне не следовало идти так медленно.

Сираюки снова оправдывала меня, но в ее глазах был оттенок грусти.

— Было достаточно просто услышать фейерверки. Я помню, какой он...

Она улыбнулась, как будто пыталась утешить меня.

— О… Это было в прошлом? Ты помнишь фестиваль фейерверков в Аомори? И я помню, как повел тебя посмотреть на это... А потом у тебя были неприятности! Я уговорил тебя покинуть храм и пойти со мной.

— Ты... тогда тоже показал мне мир за пределами храма, — сказала она, хрустя песком под ногами, и повернулась к океану.

Идти по песчаному пляжу было нелегко, но ее осанка оставалась грациозной, как всегда. Ее уложенные черные волосы развевались ночным ветром.

— Я помню те фейерверки... Но, честно говоря, я хотела увидеть их сегодня… совсем немного. Но теперь это не имеет значения, были фейерверки или нет. Я счастлива, пройтись по  лунной дорожке к океану, и главное для меня, ты со мной...

Ее улыбка была улыбкой человека, который заботился обо мне от всего сердца.

— Сираюки! Я… плохой человек, который опоздал, и не сказал - извини, а смеялся над тобой. И в конце концов, не смог даже показать тебе фейерверк.

И тем ни менее, она не произнес ни слова жалобы. Она не сердится, прощает меня. Почему она такая добрая? Если так будет продолжаться... … Я не смогу  удержаться...

— Сираюки! — Я произнес ее имя, как будто звал ее, и она подошла ко мне.

— Тебе холодно? — Я снял свою куртку и положил ей на плечи, не давая возразить.

— Кинчик? Тебе же будет холодно!

— Я планирую разогреться, так что это не проблема. Я сейчас вернусь.

Я не был уверен, что это правильно, но я побежал, прежде чем она успела что-либо сказать. По правде говоря, это была не самая лучшая идея для телохранителя – оставлять человека, которого он охраняет на открытой местности, но вокруг не было никого.

Вернувшись обратно, я увидел Сираюки, сидящей на скамейке. На ней все еще была моя куртка, и она терпеливо ждала.

— Сираюки. Извини, что заставил себя ждать, — окликнул я ее, но ответа не последовало.

Она держалась за рукава моей куртки, я похлопал ее по плечу, она удивленно обернулась. В ее черных, как оникс, глазах промелькнул страх.

— Что не так? Тебе было страшно одной?

— Нет. Ничего страшного. Я в порядке. Ведь на мне была твоя куртка. У этой куртки твой запах... Так что это было похоже на то, что ты был со мной.

— Это моя куртка, так и должно быть. От нее пахнет порохом?

— Нет. У нее приятный запах.

— В любом случае, держи, — сказал я, протягивая ей фейерверк, который купил в киоске.

— Мы насладиться фейерверком в миниатюре.

И я зажег его зажигалкой.

Пши... Пши... Пши…

Мы вдвоем наблюдали за летящими искрами. Не могу сказать, что я действительно испытывал волнение, но, Сираюки выглядела по-настоящему счастливой, глядя на огоньки.

Окутанный полумраком, я мог видеть, как мерцающий свет отражается в ее нежных глазах. Глядя на нее вот так, я не мог подумать о том, какая она красивая девушка.

— Кинчик…  Что это?

— Бенгальские огни, для тебя!

Пши…. Пши…. Пши…

— Кинчик, это так красиво!

— Да, правда...

 Крошечный огненный шарик упал, с металлического стержня Сираюки. Она посмотрела на меня с кривой улыбкой, и когда наши взгляды встретились, мой палец дернулся, поэтому что огненный шар упал и с моего стержня.

— Похоже, все кончено, — сказала Сираюки.

— Там есть еще один! Можем зажечь! — сказал я, вытаскивая из кармана зажигалку.

Сираюки прижала пакет с оставшимся фейерверком к груди и покачала головой.

— Все в порядке. Я хочу сохранить его.

— Зачем?

— Ты купил его для меня? Я хочу забрать это домой! Было бы жаль это сжечь!

— Что ты собираешься делать с этой штукой? Фейерверки предназначены для того, чтобы их поджигать.

— Но...  Я хочу оставить его на память…

После короткой паузы, она аккуратно достала последний фейерверк, и я зажег.

Пши…. Пши…. Пши…

Свет от фейерверка освещал ее кожу и, мне показалось, будто она распахнула свою юкату. И на ней было одето черное нижнее белье. Насколько я помню, это было одно из предметов нижнего белья, собранных в разделе "боевые " в ее комоде.

Теперь, когда я думаю об этом, Муто, как-то давно упомянул, что одежда в японском стиле - это самый простой в мире вид одежды, который легко можно снять с человека.

Прекрати, Киндзи. Не начинай. Что ты будешь делать, если у тебя начнется истерия? Успокойся. Начни считать в уме простые числа. Два, три, пять...

— Кинчик… Спасибо тебе! Я счастлива! Думаю сегодня я не усну ночью, — сказала Сираюки, не отрывая взгляда от фейерверка в своей руке.

Я поднял голову. Верно, мне показалось! Какие у меня бурные фантазии? Почему я считаю числа? Так, приходи в себя! Ответь ей, что ни будь!

— Ты не сможешь заснуть? Ты преувеличиваешь. Все, что мы делали, это катались на поезде и гуляли по парку в такую черную ночью...

Этот неудачный выбор слов заставил меня замолчать, не успев закончить фразу, и Сираюки озадаченно посмотрела на меня.

— Черную?

— Какая разница, темная, черная. Уже довольно темно. Не придирайся к словам.

— Но, знаешь... для меня это по-настоящему особенная ночь. Это было похоже на чудо.

Пши…. Пши…. Пши…

Искры от фейерверка уже начали гаснуть.

— Ты всегда был человеком, который дарит мне чудеса. Даже в тот день, когда были вступительные экзамены, ты спас меня от этих ужасных парней...

— Давай, не будем об этом. Я просто ввязался в драку.

— И когда мы были детьми, и сегодня вечером, ты познакомил меня с окружающим миром. Вот почему я... хочу отплатить тебе за твое внимание ко мне.

— О! Ты не забыла, что мы друзья! А друзья делают все от чистого сердца, и безвозмездно. В таком случае тебе нет необходимости, что-либо возвращать!

— Ты действительно, Кинчик, так считаешь?

На меня упал свет от последнего фейерверка. Мы наблюдали, как оно с шипением упало на песок, прежде чем полностью исчезнуть. Сираюки закрыла глаза, словно запечатлевая это в своем сердце.

— На днях, когда я предсказывала тебе судьбу, на картах таро...

Услышав слова Сираюки, произнесенные тихим голосом, я вспомнил, что она сказала мне, но я не был уверен, что она сказала все, что увидела.

— Правда в том, результаты показали... Что ты покинешь это место.

. Вероятно, это означает, что я собираюсь перейти в обычную школу. Мое давнее желание, наконец, исполнится.

— Я подумала, что... это может означать, Ария собиралась увезти тебя от сюда...

— Да, ну, не смеши! — ответил я с коротким смешком.

Но, Сираюки выглядела подавленной, как будто ее охватило дурное предчувствие.

— В конце концов, Ария изменила тебя. С тех пор, как ты встретил ее...

— Я не думаю, что это произойдет!

Это первая мысль, которая пришла мне в голову, но где-то глубоко внутри я подозревал, что это может произойти. Вот этого я никак не ожидал. Ария изменила меня...?

— Все в порядке... Если это принесет тебе счастье… Если тебе нравится Ария… Ничего страшного, если ты будешь с ней. Я хотела поддержать тебя… и отплатить за доброту, которую ты мне оказал.

— Подожди. Что с тобой?

— Я старалась изо всех сил в учебе, в студенческом совете, в клубных мероприятиях … Все это было для того, чтобы я могла совершенствоваться. Но, в конце концов, все это не принесло никакой пользы, — сказала Сираюки.

Что происходит с Сираюки? Она не такая, как обычно. Это было похоже на то, как будто она срочно пыталась донести до меня все, что до сих пор скрывала в своем сердце.

— Ты говоришь странные вещи. Я уже говорил тебе, что мы с Арией просто партнеры! И почему ты говоришь в прошедшем времени?

Было темно и трудно сказать, но мне показалось, что в ее глазах стояли слезы.

— Кинчик.

Она бросилась мне на грудь. Это было мгновенно. Что с ней случилось?

— Кинчик, прости меня. Мне очень, очень жаль.

Сираюки посмотрела на меня, и я не был уверен, за что она извинялась, но глядя в эти слезящиеся глаза, я был не в силах что-либо сказать.

Я всегда общался с ней как с подругой детства, с тех пор как был маленьким мальчиком. С этого момента я ощутил, что, в эти отношения влилось, что-то вроде нектара. Это безумно сладко, что  невозможно удержаться, чтобы не выпить все до последней капли.

—Кинчик … До сих пор я боялась, что ты возненавидишь меня, и не могла тебя об этом просить! Но, у меня есть эгоистичная просьба! Не мог бы ты, осуществить одну мою мечту?

Губы Сираюки дрожали, а выражение ее лица говорило о том, что она была на пределе своих возможностей. В этот момент она выглядела так, словно вот-вот умрет.

— Только ради этого момента...  Посмотри на меня...  Смотри только на меня...

Именно в тот момент, когда прохладный ночной ветерок, пронесся мимо нас, Сираюки закрыла свои нежные, прекрасные глаза.

— Поцелуй... меня...

Может, я ослышался? Скорее всего, нет! Конечно, она произнесла это тихо, но она стояла прямо передо мной, закрыв глаза, и ждала... От неожиданности у меня громко забилось сердце, и я почувствовал, как течет кровь по моим венам.

Это ощущение, было по-другому. То, как текла моя кровь, не было признаком истерии. Это была нормальная реакция - а не сексуальная стимуляция …

Вероятно, это было из-за того, что Сираюки выглядела такой грустной и я инстинктивно потянулся к ней. Я даже не знал, было ли это сделано с целью, остановить ее или подчиниться, но сейчас я был на грани того, чтобы нежно коснуться ее губ …

Бум... …Бум... …Бум... …Бум... …Бум...

До наших ушей донесся звук отдаленного взрыва. Мой инстинкт - защищать ее - взял верх. Сираюки, в тревоге открыла глаза, и я, прейдя в себя, посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки…

В небе над Уолт Лендом прогремели еще два взрыва. Один за другим в воздух были запущены фейерверки, которые превратились в большие разноцветные круги.

Мы поспешили с выводами, предположив, что мероприятие уже закончилось, но, по-видимому, это был просто перерыв.

— Вау... Как красиво…

 В последние несколько секунд я встал между источником взрыва и моей клиенткой, защищая ее, и держа в руке "Беретта". Я был в состоянии повышенной готовности.