Переводил и редактировал Капитан Глум! То ли еще будет!

***

Клаус резко вскинул голову. В городе хватало банд, но, насколько он знал, никаких разборок за территорию сейчас не было. Шпион противника, решивший пойти ва-банк? Нет, тот почти прямо сказал, что действует в одиночку.

Выстрел не имел смысла.

Куда важнее было то, что закричала Лили.

Неужели я втянул её во что-то…?

Как бы ни был устал, не должен был этого допустить.

Хорошая новость заключалась в том, что Клаус был уже готов к бою: пистолет при нём, шпионские инструменты тоже. Сегодня стрелок явно нарвался не на того.

Кто бы ты ни был, ты тронул не ту напарницу.

С этой мыслью Клаус рванул в переулок.

К счастью, местные жители почти не отреагировали на выстрел.

Сначала это показалось ему странным, но вскоре он заметил толпу полицейских, столпившихся вокруг брошенного автомобиля. У машины лопнули шины — наверное, все решили, что звук был из-за этого. Вскоре копы разошлись. Город как ни в чём не бывало вернулся к своей рутине.

Тем не менее, Клаус был уверен: это был выстрел.

Кто-то специально направил полицию туда.

Он продолжил бежать к источнику крика — и вскоре нашёл Лили. Она сидела посреди переулка, из раненой руки хлестала кровь.

Спиной она опиралась о железную бочку и как раз накладывала себе экстренную повязку. Она отрезала кусок формы ножом и использовала его в качестве бинта. По каплям пота, стекающим по шее, было ясно: боль была нешуточная.

Когда он подбежал к ней, Лили кивнула вглубь переулка:

— Не волнуйся за меня, препод! Он побежал на запад, в бежевом пальто!

Рана была тяжёлой — под ногами скопилась солидная лужа крови.

И всё же она была права: нападавшего нужно было преследовать.

Кто это сделал…?

Клаус рванул дальше со всех ног. Переулок был пуст — никто не шёл ему навстречу.

Однако он так и не увидел мужчину в пальто. Видимо, тот успел уйти далеко.

Клаус закрыл глаза и сосредоточился на слухе. В переулке доносились только одни чьи-то шаги, но человек, к которому они принадлежали, явно не паниковал и не спешил.

Шаги были далеко. Когда тот вышел на главную улицу, звуки растворились в шуме толпы. Даже Клаусу было не под силу выследить его по звуку дальше.

Вместо этого он прикрепил трос к ближайшему зданию и взобрался на крышу.

С высоты он осмотрел улицы.

Никаких мужчин в бежевых пальто. Никого, кто выглядел бы убегающим или оглядывающимся. В переулке — ни души.

Смылся…? Нет, тут что-то не так.

Но пока он не мог уловить, что именно, и решил отложить эту мысль.

Когда он вернулся на место, где оставил Лили, та уже закончила перевязку. Рука была забинтована, пот прекратился.

— Эй, препод. Ты его поймал? — прозвучало на удивление бодро.

— Увы, он ушёл.

— Ничего себе… Даже ты не смог его догнать?

— Приятно слышать такую веру в меня, но местность была не на моей стороне.

Звучало довольно жалко, но так и было — в момент атаки он находился слишком далеко. У противника было время на побег.

— ………

Но Лили вдруг замолчала, нахмурившись.

— Что такое? Разочаровалась? — спросил он.

— А? Да нет, просто… ты погнался за ним так уверенно… Я подумала, это странно.

— Уверенно?

Неужели он произвёл такое впечатление?

Неловко вышло…

— Ладно, хватит о нападении. Надо заняться твоей рукой.

— А, точно.

О подробностях он расспросит позже. Возможно, и разведуправление что-то знает.

Если за этим стоит Труп… это уже само по себе интересно.

Он уже развернулся в сторону больницы, как вдруг услышал:

— Лови!

Обернувшись, он увидел нечто совершенно нелепое.

Всё было как-то… не так.

Что привело к этой сцене?

Почему Лили вонзала ему в руку иглу с ядом?

И почему делала это правой рукой — той самой, что должна быть ранена?

По спине пробежал холод, следом — жар, как от огня. Пот вырвался из всех пор.

Спасибо особому яду Лили. Он действовал удивительно быстро.

Недаром Цветущий сад слыла мастером отрав.

— Почему…? — прошептал он с дрожащими губами.

— А? Ты же сам просил, помнишь? — Лили слегка наклонила голову.

— Сказал: «Когда вернусь, дай мне яд, чтобы притупить боль».

Он не помнил, чтобы говорил такое.

— Боль? Какая боль…?

— Ну, у тебя же рука кровоточила так сильно…

Кровоточила? Но это ведь у Лили была ранена рука…

Однако сил слушать её дальше у него уже не было. Он обмяк и повалился к ней.

Ноги стали ватными. Голова кружилась. Мысли тонули.

Лили вскрикнула и подхватила его, сама в панике. Он понял, что что-то пошло не так.

Он наконец увидел полную картину.

— Восхитительно, — прохрипел Клаус, схватив её за руку.

И правда — на руке не было ни следа раны.

— Понятно… Ход был безупречен. Лили с раненой рукой после выстрела… и Лили, которая сейчас передо мной… это две разные Лили.

— Чего…?

– И знаешь что, Лили, – добавил Клаус, – скажу тебе даже больше. Тот Клаус, что стоит сейчас рядом с тобой, и тот, окровавленный, который велел тебе его отравить, – это были два разных человека.

Объяснение напрашивалось само собой.

– Нас по двое.

Клаус с неподдельным восхищением оценил изящность уловки. Их противник сыграл на Лили, как на скрипке.

Сначала он притворился Клаусом, показал ей «рану» на руке – и добился нужного крика. Потом аккуратно её успокоил, велел перевязать себе руку и велел отравить «Клауса», как только увидит. А дальше, убедившись, что Лили на крючке, отправился встречать настоящего Клауса, уже изображая… Лили.

Идеальный план. Исполнение – на высшем уровне. А главное – всё это требовало выдающегося мастерства в маскировке.

Была только одна личность, кто мог провернуть такое.

За спиной раздался тихий голос:

– Именно этого я и ожидала.

Они обернулись.

Перед ними стояла вторая Лили. Она стерла кровь с правой руки и улыбнулась:

– Босс, ты слишком хорошо чувствуешь ловушки… Если бы мы напали в открытую, ты бы раскусил нас за километр…

Очевидно, она наблюдала за утренним инцидентом – как он вычислил ловушку на дверной ручке.

– Вот почему я заставила Лили отравить тебя… по доброй воле.

Вторая Лили дотронулась до лица:

– Моё кодовое имя – Дорогая Дочь. Ну что ж… давайте наполним это время смехом и слезами.

С этими словами она сдёрнула с себя лицо Лили.

Из-под маски высыпались рыжие пряди.

Это была Грета – мастер маскировки команды.

В мире шпионажа переодевание – дело довольно обыденное. Чтобы не быть собой, хватит парика, очков и косметики. Но вот притвориться конкретным человеком – совсем другое дело. Между этими задачами разница как между игрой в классики и шахматным турниром вслепую.

Нужна полнолицевая маска из смолы, скрупулёзно вылепленная и раскрашенная. Плюс – нечеловеческая наблюдательность.

И даже для элитного шпиона идеально копировать чужую внешность, манеры и голос – задача не из лёгких.

Но когда Клаус собирал команду «Свет», он услышал в одной из академий слух… О девушке с непревзойдённым мастерством маскировки, которая по каким-то причинам не могла полностью раскрыть свой потенциал.

(Ну-ну… Глядя на это сейчас, сложно сказать, что она в чём-то ограничена…) – подумал Клаус.

Он задумался. Он ведь не обучал её специально… Значит, что бы там раньше ни мешало ей – она справилась. Или её прошлый наставник просто ошибся.

– Спустя столько времени… наконец-то мы тебя поймали, – сказала Грета с довольной улыбкой. В руках она держала снятую маску и парик.

Каждый раз, видя её работу, Клаус поражался снова. Она была точной копией Лили – голос, внешность, малейшие жесты и повадки.

То, что он не раскусил её, – лучшее доказательство её таланта. И ещё – рана.

Кровь, стекавшая по её руке, выглядела такой натуральной, что сбила его с толку.

По запаху – настоящая. Наверняка использовала переливочный пакет. Но как бы то ни было, он бы соврал, сказав, что не вышел из равновесия при виде раненой напарницы. Грета это знала – и сыграла на этом.

Клаус ничего не сказал.

Он осторожно сместил вес, будто ему всё ещё больно, и одновременно сунул руку в карман Лили. Если она не соврала, то именно там был антидот.

– Ищешь противоядие? Не найдёшь, – раздался позади него уверенный голос. – Я его только что стащила.

Из переулка вышла новая фигура.

Это была беловолосая Сибилла – ещё одна участница «Света».

И вправду – в кармане Лили ничего не оказалось.

И тут из разных углов начали выходить остальные девушки, одна за другой, с оружием в руках. Вскоре весь отряд из восьми человек оказался на месте, окружив Клауса. Значит, шаги, которые он раньше слышал, – были частью плана.

Заодно полились похвалы:

– Грета, ты в своём репертуаре!

– Это было круто, йо!

Лили же, наоборот, выглядела совершенно ошарашенной.

– Эй! А почему меня вообще в курс дела не ввели?!

– Потому что если бы мы рассказали, ты бы проболталась ещё до начала, – спокойно ответила Грета.

– …Ну, спорить тут сложно, – призналась Лили и аккуратно опустила Клауса на мостовую.

Он сидел на булыжной мостовой, окружённый ликующими девчонками. Вот он, долгожданный момент.

– Хе-хе-хе, – довольно хихикнула Грета. – Знаешь, Босс, в тебе, стоящем на коленях, есть особое очарование. Голова так и просится к кому-нибудь на колени…

Клаус покачал головой:

– Не знал, что ты такая садистка.

– А я думала, ты – мазохист. Ты же сам сказал: «нападите на меня»…

– Не это я имел в виду.

– Ты слишком себя изводишь, Босс… – с мягкой укоризной сказала Грета. – Будь ты в форме – ты бы сразу понял, что это не Лили, стоило увидеть её рану.

Клаус промолчал.

– За эти три месяца ты сделал невозможное. Собрал нас, «Свет», разработал тренировку, жертвуя своим отдыхом, выполнил Невыполнимую Миссию… Потом ещё и отпуск отдал, чтобы защитить нас от собственной неопытности.

– Похоже на правду, – кивнул он.

— Мой вопрос такой: когда ты в последний раз нормально отдыхал? Дней десять назад? Или скорее сто?

Она явно не собиралась принимать молчание за ответ.

Что девушки не знали — так это того, что вплоть до потери Инферно он выполнял особую независимую миссию. С учётом этого, с момента последнего перерыва прошло немало времени.

— Мой последний выходной был четыреста шестьдесят пять дней назад.

— Ох ты ж боже…

Несколько девушек одновременно ахнули.

Последние пятнадцать месяцев он, по сути, только и делал, что работал и тренировался.

— Ты уверен, что у тебя с головой всё в порядке? — отозвалась Сибилла.

Грета тяжело вздохнула:

— …Так нельзя. Любой нормальный человек к этому моменту уже свалился бы в собственную кровавую лужу.

Остальные тоже заговорили, наперебой высказывая обеспокоенность: «Дай нам тебе помочь», «Ну пожалуйста, отдохни хоть немного».

Всё происходящее наглядно показывало, как их волновало его состояние.

Вот почему они и затеяли весь этот спектакль — чтобы продемонстрировать, на что способны, если работать слаженно.

— …………

Клаус не знал, что на это сказать.

— Тебе не обязательно нести всё это одному, — с улыбкой сказала Грета. — У тебя есть мы, Босс. Позволь нам разделить твою ношу.

Она достала пистолет — небольшую автоматическую модель — из кармана.

— А теперь о капитуляции…

Она взвела курок и приставила оружие к его лбу.

— И, пожалуйста, с этого вечера отдыхай спокойно… в моих объятиях.

Её улыбка излучала нежность, а глаза были мягкими и тёплыми, как у богини.

Клаус поднял руки в жесте капитуляции:

— Я понял ваши мотивы.

Выражение Греты смягчилось:

— Рада это слышать…

— Вы правы: я устал. Я не отдыхал вовсе — даже после завершения Невыполнимой Миссии. Постоянные задания, ваша подготовка… эти две недели были особенно изматывающими. Я не машина, у меня тоже есть предел. Сейчас можно с уверенностью сказать: я выжат.

— Вот именно! Мы ведь—…

— Однако, помимо этого… — Клаус перебил её, — …как долго мне ещё играть в эту игру?

— А…?

Клаус резко опустился на четвереньки.

Это одновременно позволило ему выйти из линии огня и занять выгодную позицию для подножки.

Бои никогда не были сильной стороной Греты, а его движения были столь стремительны, что она не успела даже отреагировать. Пока она пыталась восстановить равновесие, они уже поменялись местами.

Клаус направил ребро ладони ей в горло.

— Восхитительно.

Он остановил удар в тот самый момент, когда кончики пальцев коснулись её тонкой шеи.

Намёк был очевиден: дёрнется — и ногти разрежут сонную артерию.

Остальные девушки застыли на месте.

— Безвредная отравленная игла — находчивый ход. Хвалю за дальновидность.

Яд полностью вышел из его организма.

Затянув разговор, он выиграл время для восстановления.

— Простите… — пробормотала Лили с виноватым видом. — Я промахнулась. Игла не попала в вену, так что он получил всего капельку — и та в кровь не пошла…

Обвинять её никто не стал — в конце концов, они использовали Лили, даже не посвящая в план.

Грета застыла с расширенными, как блюдца, глазами.

— Как ты…? — слова застряли в горле. — Ты не должен был это предугадать…

— Но я это предугадал, — Клаус убрал руку от её шеи. — Как ты сама сказала: элитные шпионы чувствительны к враждебности. Атака из лучших побуждений — интересная идея. Проблема в том, что к моменту нападения я уже был настороже — слишком много всего вызывало подозрение.

— Погоди, ты хочешь сказать, ты предсказал и иглу…?

— Слишком уж явно вы расчищали место.