— Добро пожаловать домой!!! Обратите на меня внимание!

Первой их поприветствовала красноглазая Ню, выскочившая навстречу. Взъерошив волосы Сида, она вскарабкалась на огромное тело Дилла, словно на дерево.

— Ню, в тебе что-то есть…

Сид посмотрел на Ню с немного обиженным выражением лица. Ню, взобравшаяся на плечи Дилла, пытливо смотрела на Сида без малейшего намека на злобу. А она милая, эта девчонка. Она похожа на черного кролика.

— Ты прямо как обезьяна, — сказал Сид вслух, отворачивая покрасневшее лицо от этого зрелища.

— Обезьяна! Уа-а-а-а! Я - обезьянка Ню!

— Аааа, ты спускаешься обратно?!

Со слезами на глазах Сид бежал за восхищенной Ню.

— О, Сид. Ты говоришь слишком неосторожно.

Появилась Цирулия, снимая фартук.

— Добро пожаловать домой. Понравилось ли вам, мальчики, ваше свидание?

— Цирулия, в последнее время ты стала говорить как Ню.

— Оук, ик! Я так рада! Ик!

— Нет, это сексуальное домогательство!

— Сегодня утром я был поражен. Когда я проснулся, кого я обнаружил прижавшимся ко мне? Не ты, а Ню. Мне показалось странным получить от тебя такие страстные объятия так рано утром.

— Мне очень жаль, поэтому, пожалуйста, прекрати издеваться надо мной. Мы с Сидом случайно проснулись в одно и то же время, и я решил немного развлечься. Я подумал, что мы можем подождать, пока мама не увидит, и улизнуть из дома. Как это назвать, кроме как мужским чувством приключения?

— Оок-оок-ик!

— Нееееееет!

— Ладно, ладно. Мне не нужны оправдания. Где твое доказательство того, что ты сожалеешь?

— Вот как.

Цирулия прислонилась к стене, скрестив руки. Дилл наклонился и поцеловал ее, когда она повернула голову в одну сторону, предлагая свою щеку. Прямо рядом с ними Сид был в лапах Ню. Когда она потерлась щекой о его щеку, он неуклонно краснел, как от трения, так и от смущения. Казалось, его лицо в любой момент может вспыхнуть.

— Очень хорошо. Ну что ж, Ню, хватит. Если ты еще не наигралась, можешь поиграть с Диллом. Хорошая девочка. Дилл, отведи ее на городскую площадь или куда-нибудь еще.

— Ик?!

Сверкающие красные глаза Ню теперь были обращены к Диллу.

— Я не против, но как же завтрак? Что, вы с Ню уже поели? А я еще нет...

— Оок! И-и-ик!

— Держи, Сид. Это твоя доля.

На обеденном столе перед Сидом лежали кусок хлеба и бутылка молока.

— Спасибо…

Цирулия заварила себе чай и села напротив Сида, который отломил кусочек хлеба и стал жевать его. Цирулия сосредоточила на нем свое внимание и улыбнулась. Я не могу так есть... подумал Сид. Он еще не открылся Цирулии Стил-Линк настолько, насколько открылся Диллу и Ню.

— Хм… — Не выдержав молчания, он заговорил. — Мне кажется, что было немного грубовато не дать мастеру завтрак.

— Ты слишком мягок с ним, Сид.

Цирулия явно забавлялась, наблюдая за тем, как Сид пытается объясниться.

Все не так... подумал Сид.

— У меня привычка издеваться над ним, когда он меня раздражает… — продолжала Цирулия. — В любом случае, он не ребенок, так что вполне может купить себе что-нибудь поесть на городской площади, верно?

— У вас проблемы в отношениях?

— Хм, не совсем?

Какая странная пара, подумал Сид, и, видимо, это отразилось на его лице.

— А ты, Сид? Ты ладил с мамой и папой? — с улыбкой спросила Цирулия. Рука Сида замерла, когда он подносил хлеб ко рту. Цирулия не заметила, как изменился взгляд Сида, и, словно предвидя это, расширила свою улыбку. Она сделала это, чтобы подбодрить Сида и придать ему смелости.

— Ты в порядке? Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь.

— Все хорошо…

Воспоминания. Все еще свежи в памяти. Реинкарнатор, ворвавшийся в их дом. Убивает его отца и мать и вкалывает им что-то. Его мать забирают, а отец поднимается с пола, чтобы попытаться убить Сида... В этот момент появился Дилл.

Заметив, что его дыхание стало поверхностным, Сид сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Это было одно из тех упражнений, которым его научил Дилл. Глубоко вдыхая, а затем медленно выдыхая, можно было постепенно прийти в себя.

Все в порядке. Я в порядке.

— Мой... отец и... моя мать…

Сид плотно закрыл глаза, и слезы потекли из-под век.

— ...были очень счастливой парой.

Затем Сид начал рассказывать свою историю. Он рассказал, что его мать родилась в Имперском городе Аспро Терея, как и Дилл с Цирулией. Она была очень утонченной женщиной, и уже в детстве Сид считал, что его отец, кузнец, ей не подходит. Его неразговорчивый отец был на пятнадцать лет старше матери, поэтому Сиду он казался скорее дедом, чем отцом. Оба они были очень строги в воспитании, даже безжалостны, но, несмотря на это, Сид не испытывал к ним ненависти.

Цирулия, глубоко погрузившаяся в кресло со сложенными руками, слушая Сида, наконец открыла рот, чтобы заговорить.

— Ты можешь говорить об этом вполне объективно, не так ли, Сид?

— Это... так?

Это замечание было неожиданным. Сид не знал, как к этому отнестись.

— Когда тебе это нужно, я имею в виду. Я так понимаю, твои мама и папа не баловали тебя так, как Дилл? Вместо этого они чаще кричали на тебя - или били. Несмотря на это, ты не отзываешься о них плохо. Не думаю, что многим детям в твоем возрасте это удается так легко.

— Я не могу говорить плохо о людях, которых больше никогда не увижу.

— Ты очень взрослая. Конечно, тебе пришлось быстро повзрослеть, не так ли…

Цирулия скрестила ноги, положив ступни на стол.

— Скажи мне, Сид, чем ты хочешь заниматься впредь?

Это был неожиданный вопрос. Цирулия не смотрела ему в глаза, когда задавала его.

— Чего... я хочу?

— Очень скоро люди этого города объединятся, чтобы напасть на реинкарнаторов. Мы с Диллом готовы к любому исходу. Но как же вы, дети? Я хочу, чтобы у вас хотя бы был шанс сделать то, что вы хотите...

Вместо облаков в спокойном голубом небе парили органические дроны реинкарнаторов, обозревая бумажно-тонкий мир. С первого взгляда кратер Вулкана казался необитаемым, но стоило кому-то из жителей выйти на открытое пространство, как небесные машины поднимали тревогу и посылали реинкарнаторов.

Реинкарнаторы, выступившие против Дилла после его недавнего возвращения, также были направлены под эту систему наблюдения. В данный момент сбежать с Вулкана было невозможно.

— Мастер победит. Как он спас меня, так он спасет и этот город.

— Это невозможно. Он не герой.

— Для меня он герой!

Сид был в ярости. Цирулия смотрела на него со страдальческим выражением лица.

— Я хочу стать таким же сильным, как мастер, много тренироваться и убить много реинкарнаторов! Чтобы отомстить за отца и мать! Чтобы отплатить мастеру...

— Думаете, именно этого хочет Дилл от вас, детей?

Сид ничего не ответил на это и замолчал.

— Как актер он находит, что многим людям он нравится... но его часто не понимают. Иногда он настолько погружается в свою игру, что сам не может отличить свою роль от собственного разума. Сид, я хочу, чтобы ты узнал настоящего Дилла.

Разговор принял неожиданный оборот, и Цирулия продолжила говорить.

— Когда Дилл был молод, он был, если смотреть на него сейчас, несравненно... красив. Когда я впервые увидела его на сцене, он был совершенен. С такими тонкими чертами лица, что едва ли можно было определить, мужчина он или женщина. Все зрители попадали под его чары... Он был звездой. В то время я была всего лишь одной из его обожаемых поклонниц...

Как долго они говорили? За дверью послышался шум. Два голоса возвестили о своем возвращении. Сид нервничал. Дилл вернулся. Дилл...

Первой появилась Ню, одетая в длиннополую старинную одежду. Брови ее были приподняты, и она изобразила самодовольное лицо в профиль.

— Это я, Ню, театральное издание!

Эта фраза не понравилась Сиду.

— Это какая-то реакция?

Ню повернула к нему голову с притворно серьезным видом.

— Вау! Потрясающе! Где ты достала этот великолепный наряд?!

Сид знал, что его игра ужасна, но Ню, похоже, не возражала.

— Хе-хе-хе. Ты имеешь в виду это? Это мой костюм для спектакля, который мы поставим позже. Как выглядит? Мне идет? Подходит? Правда? Разве он не идеален?!

— Тебе идет. Ты выглядишь мило!

— Хех... хех хех! Ты заставляешь меня краснеть! Ты действительно, действительно такой!

Ню выглядела прямо-таки влюбленной, выгнув спину и покраснев. Из-за ее спины появился Дилл. Его присутствие было тяжелым в комнате, и его серьезность притягивала к нему все взгляды. Но, по словам Цирулии, это была лишь тень того блеска, которым он когда-то обладал.

— Простите все. Я зашел только проверить, но Ню сказала, что хочет сразу же переодеться в свой костюм. В итоге она надела его, когда мы пришли в театр.

— У меня совершенно новая одежда! Знак мира!

Очевидно, Ню была очень увлечена своим новым костюмом и приняла ряд поз.

— О, выглядит прекрасно. А в хоре все будут так одеты?

Цирулия тоже выглядела довольной.

— Точно. Там будет двадцать таких крошечных, как Ню, все они выстроятся на сцене и будут петь. Разве это не здорово?

— Так тебе нравятся маленькие девочки?

Цирулия прищелкнула языком, но не без удовольствия. Дилл не сдержался.

— Конечно, все отцы в мире любят маленьких девочек. Только посмотри, какие они милые.

— Какая я милая! Н - это мир! Меня зовут Ню! Оно написано иероглифами, обозначающими "книжка-раскраска"!

С умиротворенной улыбкой на лице она прижалась к Диллу, который, несмотря на травмированные лапы, принимал ее игривость. Он действительно был ее папой.

Того высокомерного, отстраненного, богоподобного мальчика, о котором говорила Цирулия в своих воспоминаниях, нигде не было.

Он впал в отчаяние, думая о том, сколько лет ему исполнилось и как он изменился по сравнению с тем, каким был раньше. Слова Цирулии снова вспомнились Сиду. Возможно, именно поэтому он так любит вас, дети. Он помнит, как был молод, как вы. Можно даже сказать, что он поклоняется вам, как богам.

Богам. Возможно, мы с Ню для него как боги.

Возможно, когда-то я был богом для отца и матери... Дилл что-то сказал и хлопнул Сида по плечу. Это вернуло Сида к действительности. Его лицо покраснело, и он разразился хохотом над шуткой Дилла и собственной невнимательностью.

На улице было оживленно, звуки труб улетали в чистое небо, как дым. Начинался последний праздник Вулкана, древнего города бога кузницы.

При резком звуке быстро приближающихся шагов Юджин поднял глаза от своей книги. Молодая женщина со светлыми волосами и приятным цветом лица заметила его и остановилась на месте. Ее лицо было ярко-красным от ярости, а плечи двигались вверх-вниз, когда она тяжело дышала. Эта девушка - не реинкарнатор. У реинкарнаторов, в чьих жилах течет искусственная кровь, не может быть такого цвета лица.

После того как Юджин встретился с ней взглядом, цвет ее раскрасневшегося лица изменился. Неловко кашлянув и поклонившись в сторону Юджина, она отвела глаза и ушла. Сопровождавшие ее охранники последовали за ней.

Дождавшись, пока шаги полностью стихнут, Юджин отметил место в книге и закрыл ее. Он вошел в комнату, из которой вышла девушка, короткий цилиндрический коридор. За ним находился Алебарда.

— Что ты ей сказал? — Юджин закрыл за собой круглый шлюз. — Она плакала.

— Как приятно. Это ей на руку, не так ли? Ха-ха-ха!

Гигант рассмеялся со звуком, похожим на скрип валуна. Цепи, связывающие его, звенели в такт его смеху. В замкнутом пространстве звук был болезненно громким. В интерьере Экс Ампутационной Машины это пространство - скорее коридор, чем комната - не просто так было определено как камера. Тесные условия вызывали клаустрофобию даже у Юджина и лишали пленника желания бежать. Однако с тех пор, как он оказался здесь, в поведении гиганта не было и намека на борьбу.

— Не говори так грубо. Электра еще подросток. Она пришла убеждать тебя не по своей воле - это было решено на Материке. У нее не было другого выбора.

Электра Терея Декатос. После того как Империя Терея пала под ударами реинкарнаторов, ее выбрали управлять государством-преемником - Новой Республикой Терея. Пока что она была главой государства.

Алебарда фыркнул.

— Последняя в очереди на наследование трона, да еще и дочь наложницы. Ты хорошо выбрал. Она очень удобная марионетка, чтобы служить правителем вашей колонии.

Выплюнув эти слова, Алебарда не стал больше думать о несчастной девушке. Глаза гиганта сузились до полумесяца, и он усмехнулся.

— Итак, Герой, друг мой. Как и обещал, я выиграл нам немного времени. До следующего допроса осталось немного времени, так что я буду говорить ночью, если хочешь. А теперь покажи мне свое лицо. Подойди ближе. Подойди ближе... ко мне!

Глаза Алебарды опасно блеснули. Нежная улыбка на его лице была явно фальшивой. Внезапно пятикратные цепи, сковывающие гиганта, стали казаться хлипкими.

— Мне и здесь хорошо. Наверное, не стоит напоминать тебе, но даже если ты разорвешь цепи, я лишь снова схвачу тебя. Не беспокойся.

— Только так, только так. Ты даже сильнее меня... но за то время, что тебе понадобится, чтобы поймать меня, я, вероятно, снесу головы десяти, а может, и двадцати реинкарнаторам, которые придут подкрепить тебя - как и в нашей предыдущей битве. Ха-ха-ха-ха!

С усталым выражением лица Герой покачал головой.

— Конечно, ты знаешь, что я не заставлял тебя увозить Электру, чтобы мы могли потешить свое самолюбие. Герои... Я хочу знать о героях этого мира.

Воинственное выражение лица Алебарды исчезло.

— Ты странный, Юджин. Подумать только, ты, реинкарнатор, проявляешь к нам такой интерес. Разве не вы все называете Редгард страной дикарей, до которых еще не дошел свет науки? Разве вы не воины Просвещения, пришедшие сюда, чтобы даровать истинное знание нам, заблуждающимся варварам? В конце концов, культура Редгарда - это всего лишь детская игра, основанная на заблуждениях. Разве вы не пришли сюда, чтобы поделиться с нами своей научной, эффективной, рациональной культурой?

Герой скорчил гримасу в ответ на язвительный тон Алебарды.

— Не думай, что реинкарнаторы все одинаковы. Когда группа становится больше, неизбежно кто-то из них вырывается из коллективного заблуждения, как это сделал я.

— Несмотря на то что ты выделяешься из группы, ты убил больше моих братьев, чем любой другой реинкарнатор.

— Не говори так.

Гигант пристально посмотрел на реинкарнатора.

— Скажи, Юджин. Что тебя так беспокоит? Кажется, ты боишься победы, как поражения. Это совсем не так.

— Ты прав. Мы, реинкарнаторы, терпим поражение от своей собственной победы, выдавая секреты тем чаще, чем больше мы упиваемся победой. Алебарда, в какой-то момент ты будешь перевезен на материк живым. Твой допрос - всего лишь формальность. Когда ты туда попадешь, ты увидишь, что это нация без героев. Наша демократия не допускает тирании, и вместо нее у нас есть ассамблеи, бюрократы и институты. По правде говоря, это невероятная система - независимо от того, какой идиот будет избран нашим лидером, она будет функционировать.

Алебарда сузил глаза.

— Другими словами, Юджин... ты хочешь быть героическим лидером.

Герой кивнул. Алебарда, довольный, улыбнулся очень тревожной улыбкой.

— Понятно... Интересно. Когда-то я тоже покинул страну, погрязшую в упадке, и странствовал, чтобы однажды прослыть героем. Хотя в итоге истинным героем стал тот, кого я воспитал...

— А где Эгист? — спросил Герой.

— Этого я не скажу, — ответил великан, отклонив его вопрос. — Но я с удовольствием расскажу о других героях. Сегодня в Вулкане проходит фестиваль, где главным развлечением будут пьесы, поставленные в честь богов. В одной из них будет представлен герой древности, который когда-то противостоял самим богам - Продотис. Как только ты поймешь Продотиса, ты узнаешь, что отличает героев как от богов, так и от других смертных. Нет лучшего учителя, чем тот, к которому ты стремишься.

— Это увлекательно, но я хочу спросить…

Шаги приближались из-за шлюза. Благодаря своему навыку Герой узнал звук еще до того, как он достиг его ушей. Пришло время допроса Алебардиста.

— В следующий раз ты расскажешь мне.

— Хорошо. Но обязательно сходи на героический спектакль, Продотис.

— Очень хорошо.

Остальные Реинкарнаторы не должны были видеть его здесь. Герой поспешил уйти, вскоре исчезнув из виду.

Оставшись один, прикованный гигант захихикал с удивительным злорадством.