Изначально я задался целью изобразить сцены сражений в стиле древнегреческой эпической поэмы «Илиада». Около трех лет назад я впервые прочитал «Илиаду», которая и стала моим вдохновением для написания этого романа.

Она показалась мне чрезвычайно своеобразной и захватывающей. Различные эпитеты, которыми наделяются боги и герои, персонажи, которых слишком много, чтобы их запоминать, изображение битв, настолько лаконичное, что кажется, будто они закончились слишком быстро... и взгляд на жизнь как на нечто преходящее.

Читать произведение в оригинале на древнегреческом языке было бы выше моих сил, поэтому, чтобы быть точным, я должен сказать, что это был перевод Чиаки Мацудайры, опубликованный издательством Iwanami Bunko, чей литературный стиль произвел на меня столь глубокое впечатление. Я подумал, что хотел бы как-то подражать ему, и задался вопросом, что может получиться, если применить этот стиль в контексте современного лайт-романа.

Конечно, я не мог написать весь текст в стиле эпической поэмы, поэтому я ограничился лишь теми сценами, где, по моему мнению, стиль «Илиады» действительно уместен. В основном я стремился соответствовать захватывающему темпу «Охотника на ниндзя» в изображении боевых сцен, тогда как при написании более серьезных повседневных сцен на ум приходила новеллизация Drakengard; когда я писал Ню Кирисаки в обезьяньем режиме, меня вдохновлял Нёрон Тюруя-сан... но это, кажется, не совсем то же самое.

В любом случае, я использовал эти работы в качестве основных ссылок, и я не могу переоценить свою любовь и уважение к ним. Все они оказали на меня влияние. Поэтому, если быть до конца честным, я не знаю, есть ли в моей книге оригинальность. Я начал писать этот роман десять лет назад, и за эти годы я почерпнул влияние из множества разных произведений и снова и снова переписывал свое собственное. Я провел много времени с Диллом, Сидом, Нуэ и Цирулией.

На одной из университетских лекций преподаватель сказал мне следующее. 

— Бывают моменты, когда ты должен отказаться от своей мечты и перейти к другой. Яйцо, которое ты сейчас высиживаешь, может уже протухнуть. 

Такова была суть, но когда я услышал это, у меня возникла мысль. Может быть, есть какие-то особые случаи, когда что-то может родиться только из тухлого яйца?

Конечно, теперь я понимаю, что хотел сказать мой учитель. Следование за своей мечтой может иметь очень высокую цену, и чем серьезнее человек стремится к ней, тем дальше он может уйти от обычного счастья. У меня есть несколько знакомых, которые отказались от своей мечты. В то время у меня не было слов для них.

Вынашивание этого яйца было сопряжено со сложностями, но в конце концов оно вылупилось. Получилось ли из него то огромное чудовище, которого я ожидал? Не знаю. Выход одной книги - это всего лишь выход одной книги. Никаких других гарантий я дать не могу. В конце концов, смогу ли я продолжать работать как романист? Если эта мечта не осуществится, смогу ли я найти новую спустя столько времени? Все остальные сокровища в конце концов превращаются в мусор.

В «Илиаде» много раз встречается выражение, которое звучит следующим образом: «Пусть земля разверзнется и поглотит меня». Желание, чтобы боги покончили с нами в один миг, без страданий, когда мы измучены печалью и сожалением и не можем больше жить, - это не то желание, которое должно быть у тех из нас, кто живет в век науки. Это была эпоха, когда вера еще не была опровергнута наукой. Я изобразил Дилла, живущего в ту эпоху, со смесью зависти и ностальгии. Если однажды ко мне подойдет Мефистофель и предложит продать ему душу, я бы хотел отказаться от тягот еды и одежды и сам стать пером. Но этого, конечно, никогда не случится. Вместо этого я должен продолжать писать романы.