Давайте вернемся на полчаса назад, а?

— Госпожа Ямадзаки, возвращаясь к моему предложению, что было бы легче отремонтировать - дверь или окно?

Госпожа Ямадзаки выглядела так, будто не знала, что ответить. Но я все равно продолжил.

— Кента не выйдет, если только мы не предпримем что-нибудь радикальное. Я уверен, что вначале он хотел пропустить всего несколько дней занятий, но теперь все зашло слишком далеко. Он упустил свой шанс стать самостоятельным. Он знает, что нужно что-то делать, пока не стало слишком поздно, но после всей этой шумихи он слишком горд, чтобы прийти и объявить о своем отказе от школы. Поэтому нам нужно придумать для него какой-нибудь удобный предлог, чтобы он мог сделать вид, будто его заставляют вернуться. Так он сможет сохранить лицо.

Госпожа Ямадзаки, казалось, все еще не понимала меня.

— Итак, я предлагаю проникнуть в его комнату силой, либо выбив дверь, либо разбив окно. Вот почему я взял с собой эту бейсбольную биту. Тогда Кента сможет сказать всем: «Сумасшедший Читосэ ворвался в мою комнату, и мне ничего не оставалось, как сдаться». Понимаете?

Наконец в глазах госпожи Ямадзаки забрезжил свет. Ее пустое выражение сменилось тревогой.

— Я понимаю, Читосэ, но не станет ли от этого еще хуже? Я не хочу, чтобы Кента расстраивался. Я бы не хотела, чтобы было какое-то насилие...

— Не думаю, что нам стоит об этом беспокоиться. Если бы Кента действительно не хотел нашей помощи, он бы надел наушники или что-то в этом роде и просто игнорировал нас, когда мы стучали или пытались с ним поговорить. Но вообще-то он был с нами довольно разговорчив. Я думаю, он ищет выход.

Я тоже не просто так это сказал. Кента Ямадзаки не был приверженцем своего плана по затворничеству и уклонению от учебы надолго. Скорее всего, он сам себя корил за то, что вообще оказался в таком положении. Вот почему мне нужно было действовать жестко. Мне нужно было оторваться на его заднице по полной программе.

— Ты ведь не причинишь ему вреда?

— Мне понадобится время, чтобы выбить дверь. Я уверен, что Кента отступит на безопасное расстояние, когда услышит шум. А шторы задернуты, так что, если я влезу через окно, ему не грозит никакое летающее стекло. Но я рекомендую второй вариант. Ремонт окна обойдется дешевле, чем замена двери. И Кента не сможет оказать никакого сопротивления, если я войду быстро. Конечно, я заплачу за замену окна.

Я предвидел, что госпожа Ямадзаки не позволит мне оплатить счет, если дело дойдет до этого. Но я был готов заплатить, если потребуется. Мне нужно будет только выставить Куре счет, а потом получить компенсацию.

— Я не могу взять деньги у таких хороших учеников, которые так много делают для моего непутевого сына! Хорошо, я поняла ваш план и согласна с ним. Но могу ли я попросить вас выбрать окно?

Ах, все по плану.

Если бы это был сиропный подростковый роман, вы могли бы ожидать, что я буду сладко уговаривать Ямадзаки открыть дверь, пока он, наконец, не откроет ее по собственной воле в эмоциональной, душещипательной сцене. Но у меня не хватило на это терпения. А конечный результат был бы тот же, так что какая разница? Я просто предпочитаю переходить к делу. Когда я в деле, все дороги ведут к Саку-кесс, в конце концов. Хех.

— Спасибо, что согласились с моим планом; я знаю, что он немного диковат. Но я уверен, что мы сможем вернуть Кенту в класс, если я сделаю это. Юко, когда я дам тебе знак, можешь спуститься вниз, где безопаснее? Думаю, будет лучше, если я поговорю с ним как мужчина с мужчиной.

Я улыбнулся Юко, не скрывая своих скрытых мотивов.

— Хорошо. Мы можем выпить вместе чаю, пока ждем, Юмико!

Его маму звали Юмико? Должно быть, пропустил.

Итак, вы видите, все было по правилам. Никакого криминала.

Пока я пытался объяснить это, Ямадзаки продолжал расхаживать по комнате. Сидел на кровати. Сидел на стуле, поджав под себя ноги. Время от времени он делал вид, что хочет возразить, но потом снова закрывал рот. Он то и дело поглядывал на дверь. Явно размышляя, стоит ли ему уходить. Это было довольно забавно.

— Просто сделай глубокий вдох и успокойся, Кента.

— Не произноси мое имя так, будто ты меня знаешь.

Теперь, когда я находился по ту сторону двери, он был гораздо менее вспыльчив. Его голос понизился на ступеньку-другую и стал более трепетным.

— Помнишь, что сказала Юко? Смотреть собеседнику в глаза, когда говоришь с ним, - это первое правило базового человеческого общения. Наконец-то мы достигли стартовой черты. Наконец-то мы оба вышли на ринг.

Пока я говорил, я сметал осколки стекла в угол комнаты концом своей биты.

— А теперь давай попробуем понять друг друга. Я могу сказать, что у тебя есть куча вещей, которые ты хочешь мне сказать, верно?

Теперь, когда я наконец смог взглянуть на Ямадзаки - ну, или Кента, - мои подозрения полностью подтвердились. Он был самым стереотипным грустным отаку, которого я когда-либо видел.

Он был крайне растрепан, что, вероятно, усугубилось долгим пребыванием в заточении. Он был одет в грязные треники и такую же толстовку, у него были неухоженные волосы и щетина, растущая по всему лицу. Но я старался не обращать на это внимания.

Он не был толстым, но был немного кругловат для своей комплекции. За немодными, дешевыми очками его брови были кустистыми и явно никогда не испытывали любовного прикосновения пинцета. А еще в нем чувствовалась какая-то судорога и беспокойство. Если бы вы искали «потный отаку», он был бы первым в списке картинок.

— Да ладно. Сейчас нет смысла отмалчиваться. Если тебе есть что мне сказать, лучше выкладывай все.

— Эта твоя самоуверенность - все потому, что ты искренне веришь, что в конце концов ты лучше всех, не так ли? Все вы, спортсмены, одинаковы. Неважно, что я говорю и насколько хороши мои аргументы. Парни вроде вас просто прибегают к силе. Применяют трюки борцов. Прибегают к насилию. Вы охотитесь на таких, как я. Что угодно, лишь бы почувствовать свое превосходство.

— Ты не можешь быть более неправ. Хотя, наверное, мои слова звучат пустовато после того, как я только что выбил твое окно. Но на самом деле я абсолютно мирный парень. Я ненавижу насилие. Я никогда не сделаю ничего, чтобы обострить ситуацию. В любом случае, я уверен, что смогу победить любого в споре, используя только свои слова. Разве я тебе не говорил? Мы оба стоим на ринге. С этого момента это будет абсолютно честный бой.

Я прислонил биту к столу и сел на стул.

Кента все еще наблюдал за мной с подозрением и ноткой страха в глазах.

— Ты совсем другой, когда рядом нет Учиды и Хиираги, да? Ты решил бросить все эти «посмотрите, какой я хороший человек»?

Хм, он был не совсем неправ. Я бы не хотел, чтобы девушки услышали некоторые из тех истин, которые я собирался выложить старине Кента. Особенно Юко. Это испортит ее блестящее представление обо мне как о герое.

— Я просто изменил угол зрения, теперь мы разговариваем лицом к лицу, а не через дверь спальни, вот и все.

— Ну, позволь мне предупредить тебя, если ты начнешь применять физическую силу, я вызову полицию.

— Я не против.

Я пожал плечами. Кента еще секунду колебался, потом сел на кровать, словно смирившись со своей участью.

— Ну и ладно. Я скажу тебе, что думаю. Почему бы и нет? Все вы, популярные дети, обсираете нас, непопулярных, как будто это ваше чертово право по рождению. Только потому, что вы попали на вершину школьной иерархии, используя свой атлетизм, свои способности к учебе, свою внешность... все то, что вам просто подарила Вселенная! Ну, это неправильно! Ты должен хотя бы попытаться узнать, кто мы такие, прежде чем дискриминировать нас на основании того, как мы выглядим и с кем общаемся!

О Боже, он в бешенстве.

Но я могу назвать как минимум десять причин, почему он не прав.

Не надо считать, что хорошая внешность, атлетизм и хорошие оценки - это «подарки» от Вселенной. Да, может быть, до конца начальной школы ты и сможешь выжить. Но начиная с младших классов есть веские причины, по которым популярные дети пользуются популярностью».

Пока я говорил, я думал о своих приятелях.

— Думаешь, Юко не тратит каждый день по несколько часов на прическу, макияж и уход за кожей? Думаешь, мои приятели из футбольного и баскетбольного клубов не тратят драгоценные часы своей невосполнимой молодости на ежедневные тяжелые тренировки? Думаешь, Юа не тратила по два-три часа каждый вечер на подготовку, чтобы сдать экзамены для поступления в нашу школу?

— Это просто оттачивание тех навыков и умений, с которыми они родились...

— Ладно, скажу так. Ты бы бросил ролевую игру только потому, что твой персонаж должен начинать с первого уровня? Стал бы ты называть игру дерьмом, если бы твой персонаж не начинал с 99-го уровня? У всех нас разные начальные показатели, понимаете? У всех разные родители и домашняя обстановка. Нереально ожидать, что все начнут на равных.

— Это... редукционистский пример. — пробормотал про себя Кента.

— Да, возможно. Но это правда. Мы все выбираем свой собственный путь. Это называется свободой воли. Мы сами вершим свою судьбу.

— Тебе легко говорить, как и всем остальным, у кого все получилось. Невозможно победить кого-то с природными способностями, сколько бы усилий ты ни приложил. Стараться изо всех сил - пустая трата времени.

— Такой комментарий я бы позволил себе только от того, кто вложил в дело всю свою душу и сердце, выжал все до последней капли крови, пота и слез, и только после этого потерпел поражение от того, кто обладает природным талантом и не прилагает никаких усилий. Даже Ичиро, лучший бэттер в мире, вкладывает в свою игру невероятное количество усилий, настолько, что его товарищи по команде высшей лиги ругают его за это. А ведь он так усердно работает с тех пор, как учится в начальной школе.

— Значит, он родился с природным талантом, а потом немного его развил.

Он все еще не понимал.

Или, возможно, правильнее было бы сказать, что он намеренно не понимал.

— Ладно, ты хоть раз пытался усердно работать над чем-нибудь? Ты говоришь о том, что некоторые люди просто благословлены. О том, что ты не можешь победить. Но у кого ты пытаешься выиграть? Да, если речь идет о соревновании на звание лучшего в мире в каком-то деле, то природные способности, безусловно, будут играть в этом большую роль. Но в нашей школе любой может получить отличные оценки, если только приложит немного усилий.

— Ну вот, началось. Вся эта речь «Просто подтянись на руках».

— Разве я не прав? Конечно, некоторые из нас более приспособлены к определенным вещам. Но именно осознание этой разницы и стремление к тому, к чему у тебя больше склонностей, и упорная работа над этим определяют настоящий успех. Если ты вкладываешь время и силы в то, что у тебя хорошо получается, то результаты не заставят себя ждать. Как говорится, как только вундеркинд вырастает, он становится обычным. Даже если ты преуспел в чем-то благодаря природному таланту, это не значит, что ты сможешь продолжать в том же духе вечно. Тебя обгонят те, кто больше работает.

Я многозначительно улыбнулся Кенте.

— Я имею в виду, что если бы ты потратил все время, которое ты провел, не ходя в школу, на решение кубика Рубика или что-то в этом роде... то к настоящему времени, держу пари, ты был бы самым быстрым во всей школе в решении этой задачи.

— О, неважно...

Я заметил, что Кента на секунду улыбнулся. Но он быстро покраснел и отвел взгляд.

— Я просто хочу сказать, что если ты попал в нашу школу, то ты уже впереди в обществе. Знаешь, сколько людей провалили вступительный экзамен? У тебя есть способности, Кента. В будущем ты сможешь устроиться на любую работу в префектуре Фукуи, указав в резюме школу Фудзи. В самом деле, имя нашей школы в этих краях имеет больший авторитет, чем некоторые из лучших университетов страны.

Конечно, Фукуи - маленькая сельская префектура. Так что в масштабах страны это не такое уж большое достижение. Но я хотел донести до него, что Кента не такой уж и неудачник, каким он себя считал.

— Хм. Может, ты и прав... Ладно, трудолюбие тоже имеет значение. Но я ничего не могу поделать со своими дерьмовыми навыками общения или характером...

— Да, когда ты предпочитаешь одиночество, трудно выйти на улицу и попытаться стать тусовщиком. Но я не думаю, что вам нужно заходить так далеко. А навыки общения легко приобрести. Проще говоря, ты можешь начать с того, чтобы спросить, почему, рассказать о себе и найти общие точки соприкосновения. Понятно?

— Что?

Я выразительно кашлянул и добавил в голос немного энергии.

— А, чувак. Я сегодня чертовски хочу спать.

Я приподнял бровь и жестом показал Кенте: «Ну, давай».

— А... А почему?

— Потому что я не спал уже, наверное, неделю. Я всю ночь читал этот очень милую лайт-новеллу...

Я снова жестом указал на Кенту.

— Я... я тоже люблю лайт-новеллы...

— Правда?! Не может быть! А какие жанры тебе нравятся?

— Я... мне нравятся романтико-комедийные...

— Ну вот, видишь? Мы ведем совершенно нормальный, функциональный разговор. Это просто!

Я преувеличенно громко хлопнул в ладоши.

— Черт возьми? Ты смеешься надо мной?

— Нет, чувак, я совершенно серьезен. Это общение. Все дело в попытке узнать другого человека, в попытке заставить его узнать тебя. Это как игра в мяч, понимаешь? Ты передаешь мяч для разговора туда-сюда. Вспомни свои разговоры с Юа и Юко. Ты постоянно бросал мяч. «Почему?» «Что?» «Не знаю» - ты не давал им ничего, что могло бы их увлечь, понимаешь?

— Ха, наверное, ты прав...

— А потом ты продолжал говорить всякие глупости вроде «Я не знаю, о чем любят говорить пузатые детишки». Если ты не знаешь, то просто спроси. Хочешь узнать, что волнует людей? Спросите их. А потом расскажи им о том, что тебе нравится.

Кента непонимающе уставился на меня.

— Да, но, Читосэ... Я думал, ты не читаешь лайт-новеллы?

— Да? Проверь: «Я был самым большим придурком в школе, но потом перевоплотился в лидера собственного гарема в другом мире!», «Я красавчик, но только в параллельной вселенной?!», «Я большой отаку, но шлюхи на меня западают?!», «Нормально ли отаку влюбиться?», «Я вступил в группу популярных ребят и вдруг стал пользоваться большим спросом!», «Самый популярный парень в школе - не кто иной, как мой младший брат!», «Мой горячий сенпай одержим мной, отаку?!», «Мне не нужно быть популярным, но пусть я хотя бы буду королем ботаников!», «Я не смогу привлечь внимание горячей девушки, если буду общаться с отбросами отаку!», «В этом мире гики и нормальные поменялись местами!...»

Наконец я сделал паузу, чтобы отдышаться.

— Почему у них такие длинные названия? Я думал, что умру, перечисляя их.

— Это все те, о которых я упоминал в прошлый раз.

— Вообще-то я большой любитель чтения. Но в следующий раз сообщи мне, сколько длится каждая серия. В каждой из них на сегодняшний день вышло не менее пяти томов. У меня ушла целая чертова неделя на их прочтение.

— Что? Ты прочитал их все за одну неделю? Да, точно. Тогда докажи это. Ответь на эти вопросы.

Затем Кента начал забрасывать меня вопросами. Он хотел, чтобы я предоставил списки персонажей для каждой серии, а также описал случайные главы. Но я был готов к этому испытанию. Как я уже сказал, я провел всю неделю, читая их. Не было ни одного вопроса, на который у меня не было бы ответа.

— Я тебя совершенно не понимаю. Какого черта ты играешь? Почему ты так отчаянно хочешь со мной дружить?

— Эй, эй, эй, подожди. Дружба с тобой даст мне ноль социальных преимуществ. Я просто хочу вернуть твою задницу в класс. У меня нет никаких других мотивов.

— Тогда зачем... все это?

— Знаешь, я ненавижу людей, которые не прилагают никаких усилий, чтобы узнать хоть что-то о ком-то или о чем-то, а потом набрасываются на то, что услышали из вторых рук от людей, говорящих гадости, и используют это, чтобы попытаться опустить этого человека или вещь. На самом деле, книги были довольно интересными. Я не мог оторваться от них. Теперь я понимаю, почему они тебе нравятся. Как я уже говорил, общение - это желание узнать другого человека. С этого все и начинается.

Кента замолчал. Я догадался, что он в шоке.

— И я хочу тебя кое о чем спросить. Ты только что сказал что-то очень интересное. Что именно? «Ты должен хотя бы попытаться узнать, кто мы такие, прежде чем дискриминировать нас на основании того, как мы выглядим и с кем общаемся», так? Отлично. Тогда из меня, Юа, Юко и тебя кто кого дискриминировал по внешности и группам друзей? Хм?

— Да, но...

Губы Кенты на несколько секунд дрогнули, но потом он снова замолчал.

Я взял с его книжной полки книгу по всемирной истории и бездумно пролистал ее.

— Знаешь, в начальной школе я подсел на эту серию книг... «Величайшие деятели мировой истории». Ты когда-нибудь читал их?

Я не слишком задумывался, когда задавал этот вопрос.

Кента покачал головой, смущенный внезапной сменой темы.

Я продолжил, полушутя-полусерьезно.

— У одного из великих людей, которыми я восхищался, было интересное детство. Этот молодой человек был наделен всеми видами природных даров. Он был настолько красив, что его иногда принимали за девушку, получал лучшие оценки и побеждал всех остальных мальчиков в спорте. Но он никогда не позволял себе лишнего. Он был добр ко всем, и к мальчикам, и к девочкам.

Тут вмешался Кента.

— О чем ты сейчас говоришь? Я не понимаю...

— Просто послушай. Это поможет нам лучше понять друг друга. Итак, что ты думаешь о мальчике, Кента?

— Что? Думаю... из того, что я уже слышал, он похож на придурка. Но у него должен быть какой-то недостаток. Хотя бы один, верно?

Ах, он был таким честным.

— Да, многие, наверное, так считают. И на самом деле так и было. Дети из группы сверстников мальчика начали придираться к нему, ища слабое место. Он был слишком идеальным, понимаете? Если он получал на экзамене девяносто девять баллов, а не сто, они дразнили его за это. Если у него на школьной форме болталась нитка, они насмехались над ним. Они даже смеялись над его смехом.

— Похоже, он это заслужил. В любом случае, дети - придурки. И то, что он ошибся в одном вопросе на тесте, не отменяет того факта, что он умный в школе.

— Как я тебе и говорил, они придирались ко всему, что могли найти. Гвоздь, который торчит вверх, забивают вниз. Они ненавидели этого ребенка. Они были как крабы в ведре. Они не могли подняться до его уровня, поэтому тащили его за собой вниз.

Я сделал паузу для эффекта и посмотрел на Кенту.

— И что, по-твоему, мальчик сделал дальше?

Кента на секунду задумался. 

— Полагаю, он начал сопротивляться и выкладываться по полной. В конце концов, он ведь был одарен от природы, верно? Все, что ему нужно было сделать, - это заявить о своем превосходстве. Да, наверняка он был в ярости.

— Нет. Мальчик решил опустить себя до уровня своих неполноценных одноклассников. Он намеренно делал ошибки на тестах и специально лажал на уроках физкультуры. Он сделал себя таким же, как все. Он решил, что если перестанет выделяться, то его перестанут выделять.

— Ну, это не совсем справедливо. Мальчик не виноват в том, что его одноклассники были придурками. Он должен был оставаться самим собой.

— Невыдающиеся всегда пытаются подмять под себя выдающихся.

Я вернул учебник по истории на полку. Затем я подошел к своей бите и начал лениво поглаживать ее ручку.

— Значит, потом мальчика перестали дразнить?

— Нет, к сожалению, нет. Ситуация только ухудшилась. Теперь, когда он делал еще больше ошибок, издевательства становились еще сильнее. Его мучители были как никогда полны решимости заставить его полностью подчиниться.

— Да, тогда это просто издевательство. Но в конце концов мальчик победил, верно? Ведь он был таким замечательным, не так ли?

Я замолчал, потирая подбородок, прежде чем продолжить.

— В конце концов, одна школьная учительница заметила беду мальчика. Она увидела, как другие дети отвергают его, и отвела мальчика в сторону, чтобы поговорить с ним. Она сказала: «Такой мальчик, как ты, благословленный всеми этими дарами, должен стоять перед классом и служить примером для остальных. Ты можешь удивляться, почему только тебе приходится прилагать столько усилий, но другие дети - они тоже удивляются, почему только у тебя есть все эти дары.

Я сделал паузу, чтобы немного выдохнуть. Я был немного взвинчен. Мне нужно было следить за тем, чтобы мой голос оставался спокойным и ровным.

— Поэтому ты должен взлететь еще выше. Ты должен бежать еще быстрее. Пока не станешь настоящим героем, таким, который вдохновляет других следовать за тобой...

— Звучишь как хороший учитель.

— Так что мальчик перестал скрывать свои таланты и сосредоточился на том, чтобы стать лучшим, кем он мог быть. Пока он не стал настолько выдающимся человеком, что им восхищались все. И он жил долго и счастливо. Конец.

Да, мальчик понял, что, пытаясь оставаться незамеченным, он только подставляет себя под удар окружающих его неудачников, которые так и норовят схватить его за ноги и утащить вниз.

Он должен был лететь выше... быстрее... пока не окажется настолько недосягаемым, что простаки будут выглядеть глупо, пытаясь его поймать. Он должен был сиять - ярко и красиво.

Как луна в ночном небе.

Как круглый стеклянный мрамор, запертый в старомодной бутылке содовой рамунэ с крышкой, которую невозможно снять. Однажды я прочитал что-то подобное в книге.

Он должен был подняться так высоко и так далеко, чтобы, оглянувшись назад, не вспомнить, зачем он вообще поднялся так высоко...

— Понятно. Так каким же великим деятелем стал мальчик?

— Он стал великим, возвышенным, легендарным... Саку Читосэ.

— Ты?!!!

— Между прочим, эту историю я придумал в основном на месте. На девяносто процентов это вымысел. Хорошо, да?

— Почему ты говоришь так, будто это какая-то мораль?! И что из этого было правдой?!

— Та часть, где я был великим.

— Хватит тратить мое время, придурок!!!